Она впервые пользовалась палочкой на своей кухне. Просто сидела за столом и подготавливала индейку к тому, что ее, все-таки, съедят.

Интересно, все ли равно индейке, что ее будет расщеплять желудочный сок у кого-то в животе? А когда она была жива, эта несчастная индейка, думали ли она о том, что ее съедят?

Девушка не замечала, как глаза наполнялись слезами. Типичное проявление человека – жалеть кого-то потому, что жалко самого себя, но чтобы не признаться в этом стыде и позоре самому себе, ты переносишь все чувства на кого-то другого. Даже если он в этом уже не нуждается.
Хол даже не понимала, что машинально схватила палочку. Что с ней происходило? Именно теперь. При Барти.
Девушка не знала, что он вошел, но чувствовала его присутствие, его в з г л я д. И внезапно ее одолела злость. Обида, слезы, идиотские мысли, жалость к индейке (и как она раньше ела несчастную пташку без угрызений совести?) ,  - все превратилось в гнев. Она резко опустила палочку, и индейка шлепнулась на стол.

- Ну и что ты смотришь? – закричала она, резко поворачиваясь к Краучу. Потом вскочила со стула и занесла руку для удара – идиотское выражение чувств, но вместо этого повисла у парня на шее. Слез уже не было. Был только Рождественский день, Барти, индейка и две бутылки шампанского.

Все в порядке, - хотела она сказать ему, но могла только прошептать. А шепот – еще одно проявление эмоций. Хватит с него пока.

Ей хотелось отпихнуть его так резко, чтоб он ударился головой о какой-нибудь острый угол. Но нет, она мягко отстранилась. Теперь ему никогда никуда не деться, теперь они - скованные одной цепью, потому что когда человек знает слишком много, он становится либо лучшим другом, либо врагом, чей труп должен гнить у тебя под ногами. И тут уж лучше первый вариант.

- Все в порядке, - голос слегка дрожал, но глаза были спокойными. - Я. В порядке, - и улыбка, ее спокойная и уверенная улыбка. - Сегодня тебе везет, - она кивнула на индейку, - и это еще не конец.

Хол улыбнулась.

- Если хочешь, можешь помочь, - она отправила индейку в духовку и достала миску для теста. - Свари-ка сгущенное молоко. Кладешь баночку без этикетки в воду и ставишь на газ.

Замешивая тесто, Хол подняла на Барти глаза.

- А знаешь, я рада, что ты поселился у меня. Все всегда мечтают о самостоятельном проживании, вдали от родителей. По крайней мере, в маггловском мире. А потом... одинокая жизнь - она немного утомляет. И люди меняются.

- Нет, - тряхнула головой Хол, рискуя испачкать волосы мукой или тестом, - это совсем не одно и то же. У меня была золотая рыбка в детстве. И, наверное, я была слишком умной, чтобы привязаться к животному-рыбе. Я чувствовала только ответственность, давление, словно я что-то обязана. Поэтому рыбка плохо кончила. Я спустила ее в унитаз. А с человеком так не поступишь, - она посмотрела в глаза парню.  - Понимаешь, о чем я?

Хол приготовила шоколадное тесто и стала крошить грецкие орехи. Ей никогда не нравилось готовить, но когда есть для кого, даже муки приобретают особый вкус.

- Хочешь облизать ложку? - улыбнулась она.

- Да, - снова улыбнулась Хол, - маггловские дети любят это делать. Своеобразное удовольствие.

Хол протягивала ложку и с улыбкой смотрела на Барти. Люди приходят и уходят, всегда. Кто-то один придет раз и останется навсегда. А остальные... пусть не забывают ноги вытереть прежде, чем плюнуть лезть в душу. И возвращаясь мыслями к Люциусу, она больше не злилась и не расстраивалась. Этот человек пришел надолго, пусть когда-то из нее и уйдет. Он не лезет в душу руками и ногами и достаточно тактичен. Он нравился ей, и в сумке дожидался рождественский подарок.

Хол заценила насмешливым взглядом как он лизнул ложку, потом рассмеялась и, перегнувшись через стол так, что локоны грозились свеситься в тесто, чмокнула Барти в щечку. Потом, как ни в чем не бывало, залила тесто в формочку и запихнула ее в духовку.

- Ну что, - заговорщицки улыбнувшись, - пойдем посмотрим, что ты там натворил с елкой? Надеюсь, исправлять не придется? - в голосе слышались нотки шутки, она смотрела на парня широко раскрытыми глазами, в которых ничего не отражалось, но тем не менее.