Это я-то вечно опаздываю! О да. Как только они придут, сразу увидят, как и когда я опаздываю! – волосы Тонкс были ярко-красными и как обычно совершенно точно выражали ее внутреннее состояние. Она смешно надула губы и уселась на кресло в гостиной огромного практически пустого дома. Пустым он был, конечно, не совсем: другие женщины и девушки возились на кухне, завершая приготовление еды к праздничному столу, но вот только Дору Молли, которая, конечно же, была у них предводителем, тактично устранила и это, наверное, было правильным решением, если тарелки, стаканы, бутылки и вся приготовленная еда представляла для окружающих какую-нибудь ценность. Возражать Тонкс не стала, потому как давным-давно уже привыкла к себе и своей неуклюжести, и злилась вовсе не на умелых барышень с кухни, а на мужскую половину Ордена, которая в большей своей части где-то задерживалась. Посмотрите на них, и это девушки все время опаздывают! Чем таким они могли заниматься, Нимфадора и представить не могла, да это было и не интересно, скорее бы вернулись. Когда мир так близок к состоянию войны, а ты и все твои друзья представляете единственную сопротивленческую организацию, каждое опоздание немного пугает, ты начинаешь придумывать себе всякие страсти, что же там могло произойти, каждые две минуты смотришь на часы… А самое страшное то, что ужасное действительно может случится. Сегодня, сейчас, прямо в эту минуту кто-то может навсегда перестать быть частью твоей жизни, больше никогда не прийти на собрание и много чего еще не сделать.
   Дора вздрогнула, отгоняя от себя дурные мысли, ведь, как известно, отрицательные мысли притягивают точно такие же события, а в голове должны быть стенические эмоции, помогающие двигаться дальше. За этим она сегодня и пришла сюда, не так ли? Повеселиться, а не фантазировать о всякой там ерунде. Опаздывают и опаздывают, можно не волноваться, не маленькие же.
- Молли, вам там точно не нужна помощь? – громко крикнула девушка, закидывая ноги на столик перед креслом. В отрицательном ответе она не сомневалась, но спросить стоило хотя бы ради приличия. Все верно, в ответ прозвучало что-то вроде «Нет, дорогая» и снова звон посуды.
   Не отрывая зада от кресла, Дора стянула с себя плащ, оставшись в свитере с горлом и джинсах, конечно. По праздникам хорошие девочки надевают платья? Не, не слышала. Тонкс оставалась верна своим принципам. Посуда на кухне брякала реже и реже, а значит, женщины уже завершали процесс приготовления, и очередь оставалась за мужчинами, которые, кстати сказать, должны были принести с собой горячительные напитки, что при таком холоде было бы весьма кстати. Только при мысли о холоде девушка натянула рукава на кисти рук и сжала ладошки в кулачки.
  Кажется, где-то скрипнула дверь, и Нимфадоре очень хотелось верить, что она входная, ее надежды подтвердились, когда она услышала знакомые голоса. Она тут же встала с кресла и выбежала в коридор, даже ничего не задев, видимо от большой радости.
- Поздравляю! – без капельки обвинения сказала она Люпину, который зашел, видимо, самым первым, и уже снял пальто, немного присыпанное снегом, потом, довольно улыбаясь, подошла поближе, чмокнула его в щеку, и, развернувшись, направилась обратно в свое кресло.

По коридору Тонкс шла достаточно быстро, преследуя сразу две цели: первая - вернуться в свое кресло раньше, чем в него сядет кто-нибудь другой, вторая - заманить за собой Ремуса. И если честно, она не думала, что это будет так просто осуществить, касаемо, конечно, Люпина, а не кресла. Ее волосы меняли цвет с огромной скоростью, как бывало с ними всякий раз, когда волнение приятно перемешивалось с радостью, а на лице сияла самая довольная улыбка, какая только может быть. И еще это странное ощущение в животе, когда все как будто бы дрожит или.. ну, не знаю я, на самом деле, как это объяснить. Она, конечно, и до этого момента ни разу не сомневалась в своей симпатии к человеку, быстро шагавшему за ней по деревянному полу, но теперь была убеждена в этом окончательно, а вечер начинал нравиться Доре все больше и больше с каждой минутой.
– В этом, как и во всем остальном, есть свои плюсы и минусы. Плюс – ты отлично выглядишь сзади, минус – я все же хотел бы видеть твое лицо, – девушка улыбнулась снова. Как по ней, так и то, и другое было плюсом.
– Ого, Люпин, я смотрю, у тебя сегодня отличное настроение, – Тонкс как раз дошла до своего кресла, присела на его подлокотник, и повернулась к Ремусу лицом, которое он так хотел видеть. В ее голосе было слышно заметное удивление, будто бы обычно у него плохое настроение, но это было не так, напротив, на его лице часто появлялась доброжелательная улыбка, в уголках глаз образовывалось множество складочек, а в них самих загорались огоньки, сейчас он стоял перед ней именно такой, - и все это делало его каким-то по-настоящему своим, близким и действительно родным, – И можно узнать, почему вы опоздали?
– Я тоже поздравляю тебя, - сказал он, протягивая ей плитку шоколада. Нимфадора взяла ее в руки и тут же потянулась к плащу, валявшемуся до этого момента на кресле, она сунула ее в карман и аккуратно повесила на спинку. О боги, Дора сделала что-то аккуратно, - И очень рад тому, что могу этот вечер провести вместе с тобой... Пусть и не совсем так, - к моменту, когда он произнес последнюю фразу, Тонкс уже стояла перед ним, смущаясь почти так же, как и он, потому как совершенно не ожидала подобных слов. Давным-давно, когда она была еще подростком, мама говорила ей, что не родился еще такой человек, который может смутить эту неуклюжую шалопайку, вечно все делающую как-то не так. Выходит, мама ошибалась, к тому моменту Ремус уже вполне себе существовал.
– Я тоже очень рада, Ремус, правда, – она подняла руку и медленно провела ей по его предплечью, улыбаясь уже более уверенно, – И спасибо за шоколад.
Тонкс опустилась в кресло, стараясь не оторвать попутно одну из его ручек, или не порвать обивку, в общем, она сделала это осторожней, чем обычно, но ноги-таки на стол задрала, куда же без этого. В комнату никто не заходил, возможно, все пошли на кухню, потому как еда наверняка была уже готова, и в гостиной делать, наверное, было нечего.
– Люпин, ты не нальешь нам выпить? – небрежно спросила девушка, – Или, хочешь, можем пойти поесть? – спохватившись, добавила Дора, ведь сама-то она, как только пришла, тут же направилась на кухню и потаскала еды со всех тарелок, а он зашел в дом десять минут назад и вполне мог оказаться голодным.

Отредактировано Nymphadora Tonks (2012-02-25 01:24:34)

- Мы... опоздали? Мои ноги утопали в снегу, - объяснил Люпин, его улыбка при этом была виноватой, и это просто не могло не вызвать ответную улыбку Тонкс, - но скоро придет весна, и я смогу подарить тебе букет ранних весенних цветов. Ты любишь подснежники? Или крокусы?
До этого момента Дора ни за что не сказала бы, что вообще любит хоть какие-то цветы, ей всегда казалось, что цветы – это совсем не для нее, они скорее для утонченных дамочек вроде Делакур или кого-то еще. Да и не практично это как-то: ну, стоят они в вазе, потом вянут и их надо уже выкидывать, а человек потратился – нехорошо получается. Впрочем, ради справедливости стоит отметить, что цветов ей практически никогда и не дарили, разве что папа на день рождения, ну, и так, может еще пару раз кто-нибудь другой. А теперь перспектива получить цветы от Люпина так грела сердце и только усиливала желание скорейшего наступления весны в холодном заснеженном Лондоне. Но в принципе этот сегодняшний вечер был зимой, и Нимфадоре от чего-то казалось, что в любое другое время года он просто никак не мог быть настолько милым и уютным, как сейчас. В доме было довольно тепло, из кухни раздавались веселые голоса и звон посуды, а Ремус был рядом, - больше ей ничего не было нужно.
- Принимается, - улыбнулась девушка, - Всецело доверяю твоему вкусу, удиви меня, - заявила она, не зная, что сказать еще. Во-первых, Тонкс сама даже не представляла, что ей нравится, а во-вторых, подари он ей хоть мать-и-мачеху, девушка была бы счастлива, а что, чем не весенний цветок.
Она сидела в кресле, размышляя о том, к чему может привести эта милая болтовня и чего можно ожидать дальше. Влечение и симпатию к Люпину она ощущала уже давным-давно, кажется, с самого первого собрания Ордена, когда во время зачитывания Дожем нудного доклада, она, то ли от волнения, то ли просто, потому что она Нимфадора Тонкс, уронила на себя и своих соседей чашку, к счастью, уже поостывшего чая. Вот тогда-то все и узнали, что она из себя представляет и что садиться с ней рядом периодически может быть опасно для жизни. Еще тогда, смотря на добрую, капельку насмешливую улыбку Люпина, здорово контрастирующую с осуждающими лицами окружающих, она улыбалась тоже, и волнение почему-то ушло, а разлитый чай перестал быть проблемой. Это было достаточно давно, но только сегодня у волшебницы появилась совершенно явная надежда на что-то большее, чем дружба и совместная работа в Ордене.
- Я был бы безумно рад, если бы мог подарить тебе Вселенную, - произнес Ремус, как будто бы в подтверждение ее мыслей, - но она, увы, мне не принадлежит.
Девушка прямо-таки чувствовала, как кровь приливает к щекам, румянец, по счастью, оттенялся ярко-розовыми волосами, но она этого не знала и предпочла, чуть усмехнувшись, спрятать лицо в холодных ладонях. Он умилял ее все больше и больше, может, дело было в разнице в возрасте, ведь комплименты ровесников не предполагали ничего такого славного, но скорее всего, это была особенность именно его, Люпина, и Дора достаточно знала Ремуса, чтобы думать, что так он говорит не каждой девушке.
- Благодарю, но я не голоден. И ты, пожалуй, тоже, иначе вспомнила бы о еде гораздо раньше... С тебя стаканы и то, что мы будем пить, - сказал он, и Нимфадора испытала прямо-таки облегчение. Ей не хотелось нарушать что-то такое хрупкое и уже, кажется, необходимое ей, что начинало появляться между ними сейчас, поэтому она была рада.
- Ну вот, все сама-все сама, - улыбнулась и цокнула языком Тонкс, выползая из кресла. Она вышла из комнаты, и пошла вперед по полутемному коридору по направлению к кухне, по пути она, в силу своих физиологических особенностей не заметила плохо висящую картину, задела ее плечом и сама, еще раз повторю, сама грохнулась на пол, увлекая за собой аристократичного дядечку на портрете.
- Вот черт, - вырвалось у девушки, - Простите, - тут же добавила она, подняла картину, достала палочку, и, шепнув «Репаро», приделала ее обратно к стене. Со всех сторон уже слышались фразы вроде «Это же она, дочь осквернительницы рода и поганого магла, да как она посмела переступить порог дома Блеков», и от этого становилось немного жутко, а она так надеялась пройти незамеченной. Хорошо, что ее потрясающего полета хотя бы никто не видел. Стараясь не обращать внимания на голоса, Дора добралась до кухни.
- Добрый вечер, - громко сказала она, потирая ушибленный локоть и немного виновато улыбаясь, - Я просто… - она подошла к столу и взяла с него первую попавшуюся, но, к счастью, еще полную тарелку с овощами, потом подошла к маленькому столику, стоящему в углу, схватила бутылку медовухи и, не обращая внимания на взгляды окружающих и фразу «мы слышали грохот в коридоре», направилась к выходу, - А, и поздравляю! – добавила девушка, оглянувшись почти уже у самого порога.
Осторожно, чтобы ничего не уронить, не разбить и не сломать, Нимфадора зашагала по тому же самому коридору, на этот раз все обошлось, и скоро она зашла в гостиную. Девушка поставила тарелку и бутылку на стол, достала из шкафа два стакана и на этот раз устроилась на диване, Дора сняла свитер, оставшись в одной фиолетово-розовой майке, посмотрела на покрасневший локоть, где, к великой радости не было крови, и откинулась на спинку.
- Все готово, - она кивнула на стол, счастливо улыбаясь.

Отредактировано Nymphadora Tonks (2012-02-26 01:56:39)

- Сегодня такой приятный вечер, - Люпин быстро открыл бутылку и принялся разливать ее содержимое по стаканам, - можно будет потом пойти на свежий воздух, бороться со злом, предварительно вооружившись картонной коробкой и опасной бритвой. Ты ведь не против?
- Конечно не против, - согласилась девушка, принимая стакан из его рук, - примерно через полчаса меня гарантированно потянет на подвиги, - улыбнулась она, кивая на медовуху. Что есть, то есть, пройдет не так много времени, Дора, обычно и так довольно решительная, осмелеет окончательно, и будет готова идти куда угодно, бороться с кем угодно и какими угодно средствами, а то, что Ремус будет рядом с ней – приятный бонус в данной ситуации. Хотя, с кем-то другим она вряд ли пошла на холод этим вечером, но это, опять же, зависит от количества выпитого. И, он, раз приглашает ее через какое-то время выйти на улицу, разделял желание Нимфадоры  не присоединяться ко всем остальным членам Ордена, а это было чертовски приятно.
- За что пьем? – спросил Люпин, поднимая стакан и смотря на Тонкс как-то по-особенному, этого взгляда девушка раньше у него не видела.
- За меня, - быстро ответила Дора, усмехнувшись, потом покачала головой, как бы отрицая свое собственное предложение, - за нас, Ремус, - добавила она немного тише, чем обычно, чувствуя, как усиливается  сердцебиение. Сказать это для нее было не так-то просто, потому как местоимение «нас» в ее голове значило в миллион раз больше, чем просто слово, объединяющее двух людей. Волшебница сделала несколько глотков ароматного напитка, чувствуя, как по телу разливается приятное тепло, ей было уже немного спокойней, но смотреть на Ремуса она отчего-то не хотела, это было чувство для нее не совсем понятное, то ли она стеснялась, то ли просто боялась всего, что он может сказать.
Девушка опустила глаза, рассматривая причудливый узор на деревянном полу, будто бы только он ее интересовал в этот момент, потом перевела взгляд на свои колени и сделала еще несколько глотков. Все происходящее начинало ее самую малость пугать, потому что она не знала, к чему это может привести. В Волшебном мире уже к этому моменту была довольно тяжелая ситуация и с каждым днем все становилась только серьезнее, привязываться к кому-то было уже опасно, потому что  того, к кому ты привязался, могло в какой-то момент просто не стать. Поэтому она и боялась того, что, процитирую, «начинает не просто влюбляться, а серьезно любить».  На эти мысли ее натолкнуло, теперь уже казавшееся совершенно не важным и даже обычным, слово «нас» в ее собственной фразе, но, не смотря на это, об отказе от своих теплых чувств к Люпину не шло и речи. Впрочем, перспектива сложностей с какой-то стороны ей даже нравилась, так было даже интересней.
Тонкс заправила волосы за уши, не то чтобы они ей мешали, просто нужно было чем-то занять руки, и медленно встала с дивана, ища себе какое-нибудь занятие, лишь бы не сидеть на месте. Ремус молчал, и больше всего Нимфадора боялась, что он думает примерно о том же, что занимало ее голову пару минут назад, а она так не хотела, чтобы он думал об этом. Она и сама-то не хотела об этом думать, не хотела портить этот вечер такого рода мыслями, потому что конкретно для нее, и, на самом деле не важно, как для всех остальных, он был как будто бы вне времени и отдельно от остального мира. 
Ее блуждающий взгляд наткнулся на полку с книгами, и девушка, конечно же, направилась к ней. Там было много старинный изданий, на многих из них корешки были стерты так, что прочитать название не представлялось возможным, на них лежал здоровенный слой пыли. Хотя одна книга все же была от него совершенно свободна, будто бы ее читали совсем недавно, Нимфадора провела пальчиками по ее корешку, зацепившись за самый его верх, извлекла фолиант и тут же поставила обратно. Название гласило «Оборотни. Легенды и Мифы. Зверь в человечьем обличии». Это он тебя перечитывает, да? – мысленно спросила Тонкс у книги. Это было то, мысли о чем Дора в свою голову не допускала, не поднимался этот вопрос и в кругу Ордена, наверное, эта тема была негласно объявлена запретной еще давным-давно и все с этим сразу согласились. Сердце снова колотилось, как бешеное. Знаете, всем девушкам свойственно верить в знаки и тому подобное, так вот, это казалось каким-то знаком, но по сути своей ничего не меняло. Тонкс разом допила содержимое своего стакана, она не знала, видел Ремус все, что произошло минуту назад или нет, да это было и не важно.
Молчание затянулось, а что можно сказать девушка не знала, она вообще не была мастером говорить, поэтому просто подошла поближе, тепло улыбнулась и обняла Люпина, уткнувшись носом в лацкан его пиджака. Идиотские мысли отходили на задний план, и Нимфадора уже не могла вспомнить с чего это она так загрузилась.